| Щедровицкий Д. В. Слушая Нагорную проповедь
Краеугольный камень
Итак, по мере исполнения учения Иисуса – как отдельные
люди и семьи, так и целые народы и государства процветали. А по мере нарушения
учения Иисуса – они деградировали: рушились устои и душ человеческих, и
целых сообществ. Неисчислимые беды постигали человечество. Вот почему, изучая
Нагорную проповедь, мы должны понимать, кто, когда и при каких обстоятельствах
исполнял подлинное учение Иисуса, а кто, когда и каким образом искажал его,
подменяя смысл новозаветной проповеди совсем другими идеями и призывами:
...По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника
виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды
добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить
плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. (Матф. 7, 16–18)
Поэтому, прозревая конец дела – в начале его,
Иисус заканчивает Нагорную проповедь таким сравнением:
Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет
их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне…
И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и
устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. (Матф. 7, 24-25)
Что же символизирует камень? – Единство и
твердость учения! Камень, лежащий в основании жизни, – это верность
Божьему Слову!
У Луки в параллельном месте сказано, что необходимо
углубляться в учение Иисуса, отыскивая истинный смысл его слов. Строитель,
согласно Луке, –
...Копал, углубился и положил основание на камне... (Лук. 6, 48)
Надо исследовать учение Иисуса, доискиваться до
истока – «крепкого основания» его мысли. Доискиваться «и духом и
умом» (1 Кор. 14, 15) – подобно тому, как строитель дома в каменистой
Иудее, желая возвести здание на прочном основании, докапывался до каменистого
грунта – и клал фундамент на нем, а не на верхнем, песчаном слое почвы.
А тот, кто строит и мировоззрение, и жизнь свою на
множестве мелких мнений и частных забот, на «песчинках» самых разнообразных
теорий, желаний и подходов, – тот «основал дом свой на песке»:
…И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и
налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое. (Матф.
7, 27)
Сказанное относится не только к «домам» отдельных людей,
но и к «дому» каждого народа и государства, а также и к нашему общему
дому – Земле. И в наше время, как никогда раньше, ясно видно, к чему
привело нас пренебрежение Нагорной проповедью, отвержение ее сути. Очевиден
результат многовекового следования внешней канве этой проповеди – при
игнорировании ее истинного смысла. Наш общий дом находится на грани страшного
падения, ибо сказано:
…И было падение его великое. (Матф. 7,
27)
Но и у каждого человека, и у всего
человечества есть еще и сейчас возможность прислушаться к словам Иисуса,
принять их сердцем – и последовать им! Еще не поздно основать на камне наш внутренний мир – наш
собственный дом, дом каждого народа и дом всего человечества.
Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча
обоюдоострого...
– говорит апостол, –
...Оно проникает до разделения души и духа, составов и
мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. (Евр. 4, 12)
Подведем некоторый итог сказанному. Конечно, мы
коснулись лишь немногих аспектов, только двух-трех граней того сияющего
драгоценного камня, который именуется Нагорной проповедью.
Однако же и сам Иисус порой формулировал свое учение
очень кратко – например, когда подошел к нему некий книжник и спросил:
«Какая заповедь первая в законе?». Конечно, этот книжник подразумевал заповедь
главнейшую, объединяющую все остальные, а отнюдь не первую по счету: ведь любой
иудей того времени прекрасно знал, какая заповедь первой прозвучала из уст
Божьих на горе Синай:
…Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли
Египетской, из дома рабства... (Исх. 20, 2)
Для фарисейского мышления, для людей, которые со всем
усердием исследовали Закон, стараясь найти в нем самое основное,
существенное, – для этих людей одним из главнейших был вопрос: «Какая
первая, то есть главная, заповедь?»
Что же ответил на это Иисус? –
Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай,
Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;
И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и
всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот
первая заповедь! (Марк. 12, 29–30)
В своем ответе Иисус процитировал Книгу Второзакония
(6, 4-5). Из приведенных слов следует: для того чтобы исполнять «первую» (то
есть наиважнейшую) заповедь, необходимо существование Израиля, то есть единения
людей, преданных Богу и любящих друг друга. Впоследствии и Церковь стала
называться «Новым Израилем», отождествляя себя с древним народом – Божьим
избранником. Главная заповедь, указанная Иисусом, «перебрасывает мост» между
человеком и Богом, возвращая людей в Богочеловеческое общение. Она возобновляет
тот диалог с Творцом, который прерван был еще в раю согрешившими Адамом и Евой.
Она направляет человека на путь любви к своему Создателю. Ведь Бог, со Своей
стороны, всегда любит человека; но только когда и человек отвечает Ему
любовью, – тогда возобновляется то общение, тот «разговор» между Творцом и
творением, ради которого и был создан весь мир…
А вот и следующая, вторая по важности, заповедь:
Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого
себя. Иной большей сих заповеди нет. (Марк. 12, 31)
Согласно же тексту Матфея, Иисус говорит:
…На сих двух заповедях утверждается весь закон и
пророки. (Матф. 22, 40)
Слово, переведенное здесь как «утверждается»,
по-гречески буквально означает – «висят»: закон и пророки мыслятся как бы
«подвешенными» на двух главных заповедях. Как бы рука Божия спускает к нам с
небес эти две заповеди – на них «подвесив» Закон, Книги Пророков и вообще
всю духовную жизнь человечества…
Вторая заповедь (то есть опять же, вторая по
значению) – «люби ближнего, как самого себя» – есть призыв к
осознанию единства всех людей, которые как потомки
Адама состоят в родстве кровном, а потенциально и в духовном. Но отметим, что
духовное родство объединяет только тех, кто признает своим отцом Единого Бога.
Соблюдение второй заповеди – это искупление греха братоубийцы Каина.
Итак, цель всего Учения – воссоздание человечества
как единой семьи, во главе с самим Богом…
«Слушай, Израиль!» – эти слова, предпосланные
главной заповеди, не случайны. Одно из значений этого имени – «Сущность,
видящая Бога» (Йеш-роэ́-Эль). «Единство
Израиля», то есть единение всех верующих в любви к Творцу и друг ко
другу, – есть образ будущего братства, к которому призваны приобщаться все
народы. Постепенно все человечество и должно стать таким Богочеловеческим
обществом. Так исполнится обетование Господне древнему Израилю:
…Вы будете… царством священников и народом святым... (Исх. 19, 6),
Народ Божий, получив Тору, был возведен в ранг
священства для всего человечества, чтобы самоотверженно служить Создателю и
призывать всех людей почувствовать себя братьями и возвратиться к Единому Отцу.
Когда народ Израильский следовал этому призванию – он процветал, когда
отступал от своей миссии – был тяжко наказуем...
Возвращение к Богу и к жизни в любви, согласно Нагорной
проповеди, начинается с внутреннего преображения человека – по его
собственной воле. Внешним принуждением – этого достичь нельзя. Но находим
ли мы в Новом Завете описание такой общины, которая приняла к исполнению и
осуществляла Учение Иисуса? – Да, несомненно. Такая община описана в
Деяниях Апостолов. Эти люди молились вместе, жили единой жизнью и владели общим
имуществом, из которого они уделяли всем нуждающимся (Деян. 2, 44–47). Они были
той самой братской общиной, к созданию которой призывает Нагорная проповедь:
…Все же вы – братья;
…Один у вас Отец… (Матф. 23, 8–9)
Далее Иисус переходит к толкованию некоторых из Десяти
заповедей. Как мы уже говорили, скорее всего, Нагорная проповедь была
произнесена в праздник Пятидесятницы, посвященный дарованию Торы. Издревле
существовал обычай толковать в этот день заповеди Закона, возглашенные Богом с
горы Синай. Иисус последовательно объясняет в своей проповеди Шестую, Седьмую и
Третью заповеди: «Не убивай», «Не прелюбодействуй», «Не произноси имени Господа
Бога твоего, напрасно» (в интерпретации Иисуса – «не преступай клятвы»).
Суть его толкований состоит в следующем: если наказание просто следует за
преступлением, то преступление как бы признаётся неизбежным. Для того же, чтобы
зло не совершилось, человек должен быть пробужден духовно, – и тогда
«наказание» (вразумление) Божие, возвещаемое через сердце и совесть, предварит
саму возможность преступления. Только в этом случае зло будет заранее
предотвращено.
Например, чтобы не была нарушена Шестая заповедь –
нельзя даже гневаться. Чтобы соблюдать Седьмую заповедь – следует угасить
нечистое вожделение, «похоть очей»...
Итак, Нагорная проповедь имеет духовно-социальную
направленность. Но зададим такой вопрос: неужели этот новый этический призыв не
был услышан в Риме – его властями, его сенатом, во главе с кесарем? Теми
политиками, о чьих обширных знаниях, позволявших управлять огромной империей,
мы хорошо осведомлены? Неужели мимо их слуха прошли такие слова, как: «Горе
вам, богатые»; «Горе вам, смеющиеся ныне, ибо вы восплачете»? Неужели все это
не было воспринято и осмыслено как призыв к бунту, как протест против власти
кесаря, как попытка ниспровержения существующего строя и порядка? Ведь,
например, восстание Спартака, хотя и с трудом, но сумели подавить. Если же
огромные бесправные массы рабов и бедняков Империи стали бы объединяться в
братские общины, пассивно сопротивляясь человеконенавистнической
рабовладельческой идеологии, – разве легко было бы властям с этим справиться?
А ведь уже ко времени императора Константина, то есть через три века после
проповеди Иисуса, несмотря на жесточайшие гонения и казни, на огромное число
мучеников, сожженных и растерзанных дикими зверями, – значительная часть
населения Империи приняла Христианство, а еще большее число людей соглашалось с
его учением! Что было делать правителям? Как сохранить власть?
Чтобы удержать бразды правления и не потерять своих
богатств, властям нужно было нейтрализовать социальный смысл учения Иисуса, сделать
упор на другую его часть – на внутреннее самосовершенствование человека,
как бы «изъяв» его при этом из социума, отделив от других. И в первую очередь,
конечно, следовало оградить от посягательств рабовладельческий строй Рима… А
для этого требовалась сакрализация власти самого кесаря. Тех, кто наиболее
упорно, наиболее последовательно призывал к осуществлению социального учения
Иисуса, либо казнили, либо изолировали. В лучшем случае таких людей ссылали в
отдаленные области империи, прерывая таким образом их связи между собой и
изолируя от народа. Многих из них помещали в общежительные монастыри,
находящиеся под надзором властей: пусть, мол, там, в замкнутых общинах, они и
реализуют свое стремление к братскому единению...
Так, «ради блага империи», проводилась «нейтрализация»
и осуществлялось сокрытие наиболее «опасных» сторон учения Иисуса. Иначе
говоря – проводилось развитие догматического учения, в противовес
социальному. Власти тщательно следили, чтобы упор делался на рассуждения о
высоких, превосходящих человеческое понимание, теологических вопросах, но
никак – не на социально-этическую сторону проповеди. Поэтому Вселенские
соборы занимались выработкой подробнейшей догматики, но ни в коей мере не
старались реально осуществлять те принципы человеколюбия, которые высказаны
Иисусом в Нагорной проповеди.
С тех самых пор – с IV века – существуют два
направления в Христианстве: одно доныне следует описанной выше политике
римского кесаря; другое же, в меру своих возможностей, старается осуществлять
истинные цели Иисуса, выраженные в его учении. Эти направления, в течение всей
истории, порой удивительным образом переплетаются между собой…
Как же реагировали в IV веке епископы и пресвитеры
Церкви на коренную перемену в отношении государственной власти Рима к Христианству?
Немалая их часть, прельщаясь доходными должностями и прочими льготами, или же
под угрозой репрессий – шла на компромисс. За долгое время они устали от
гонений, хотелось признания, стабильности.
Но неужели большинство епископов и пресвитеров, став
проводниками воли кесаря, пошло на открытое предательство учения Иисуса? Нет,
конечно! Они надеялись, что постепенно, через официальное распространение
Христианства, основы Евангелия внедрятся в народные массы. И в чем-то они
оказались правы: такая форма проповеди, такой путь привлечения народов к
Евангелию – сыграли в истории огромную роль…
Другие же, более духовные, руководители церкви
оставались бескомпромиссно верны всем выводам из учения Иисуса. Как говорили
спустя 1300 лет русские старообрядцы, они готовы были умереть за «аз
единый» – за любую букву, а уж тем более – за сам дух учения: лишь бы
не предать, не отступить! Они и оказывались в числе тех, о ком предсказывал
апостол Павел:
…Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе,
будут гонимы. (II Тим. 3, 12)
Приведенное пророчество апостола из века в век
осуществлялось: ведь получали власть в Церкви и переставали подвергаться
гонениям те, кто целиком и полностью подчинялся воле кесаря. Слияние церковной
власти с государственной вело к отчуждению между членами общин, угасанию
первоначальной братской любви. Немалая часть клира становилась причастна к тому
большинству, которое, согласно Нагорной проповеди, «входит широкими вратами»:
…Потому что широки врата и пространен путь, ведущие в
погибель, и многие идут ими… (Матф. 7, 13)
Но, очевидно, Бог допустил, чтобы существовали в
Христианстве оба пути: и «пространный», возвещающий, хотя бы и внешне, основы
учения – большинству людей, и «узкий», воистину спасительный, который
человек находит и выбирает сам. Притом «пространный» путь, как это ни
парадоксально, существует еще и для того, чтобы благодаря ему ищущие могли
узнавать и об «узком» пути…
Помимо сказанного, был и еще один способ
«нейтрализовать» те составляющие учения Иисуса, которые рассматривались как
«опасные» для государства. Для этого необходимо было противопоставить
Евангелие – Торе, чтобы таким образом «упразднить» социальное звучание
нового учения. Это ярко проявилось, как мы видели, по отношению к рабству. Дело
в том, что в Нагорной проповеди ничего не сказано об облегчении участи
рабов, – и отсюда можно было сделать вывод, что христианам якобы не
запрещено владеть рабами и обогащаться, угнетая их. Ведь, хотя Закон Божий
предписывает отпускать раба на волю в седьмой год, наделяя его собственным
участком и орудиями труда, да и в период «рабства» также по-братски относиться
к нему (см. Исх. 21, 1–3; Лев. 25, 39–43; Втор. 15, 12–18), – новые
«толкователи» учили, что Иисус якобы отменил, отверг, а не подтвердил слова
Торы. При этом старались проигнорировать или ложно истолковать прямое
свидетельство Евангелия:
Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля,
ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона [Торы], пока не исполнится
все. (Матф. 5, 18)
…И тем не менее, всеобщее принятие Христианства, по
неисследимой воле Провидения, привело к постепенному отмиранию рабства в
Римской империи. Рабовладение заменилось колонатом, то есть системой
взаимодействия землевладельцев со свободными или полусвободными крестьянами…
Однако же в ряде стран Европы крепостной строй еще длился многие века (в
России, например, до 1861 года), и нередко это было самое настоящее рабство,
которое освящалось официальной церковью. Мало кто возмущался этим, а если кто и
подавал свой голос против рабства, то его заставляли замолчать, не только
подвергая репрессиям, но и апеллируя к официально-церковному толкованию
новозаветных текстов.
Ко всему прочему, начиная с эпохи Константина, римские
власти считали необходимым изолировать иудеев, держащихся Торы, особенно
же – подорвать влияние иудеохристиан, поскольку последние всегда
напоминали, что Иисус пришел не нарушить Закон, а исполнить (Матф. 5, 17).
Заметим, что именно к первой Церкви, созданной непосредственно Иисусом и его
апостолами и состоявшей из иудеохристиан, относятся слова из Откровения Иоанна:
Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и
веру в Иисуса. (Откр. 14, 12)
Именно против них была направлена особая «свирепость»
дракона, олицетворяющего языческую государственную власть Рима:
И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в
брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими
свидетельство Иисуса Христа. (Откр. 12, 17)
Делалось все, чтобы создавать и поддерживать в умах
негативный образ иудейского народа в целом, и в особенности – названного
направления в Христианстве. Иудеохристиане как отдельное течение, не согласное
с официальной церковью, были, в перспективе, обречены на полное исчезновение.
Результатом всего этого стало сохранение главнейших основ римской языческой
государственности и общественного строя, которые были закамуфлированы под
победившее Христианство.
Однако же Иисус изначально учил – и поныне
продолжает учить, «как власть имеющий» (Матф. 7, 29). Свет его учения, проникая
в сознание тех, кто поначалу принимает Евангелие только внешне, –
вытесняет тьму. Это тот самый Свет, о котором в начале Евангелия от Иоанна
сказано:
…Свет во тьме светит, и тьма не объяла его. (Иоан. 1, 5)
– этот Свет никакими средствами невозможно ни скрыть
навсегда, ни угасить.
В связи с этим вспомним об одном библейском событии.
Когда старейшины во главе с Моисеем взошли на гору Синай, они узрели там
Господа Бога:
…И видели Бога Израилева; и под ногами Его нечто
подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное. (Исх.
24, 10)
Что это за образ – «подножье из сапфира»? Чтобы
объяснить его, обратимся к другому месту Писания, где Бог говорит через пророка
Исаию:
…Небо – престол Мой, а земля – подножие ног
Моих… (Ис. 66, 1)
Итак, земля – подножие ног Божьих. И Бог на Синае
показал Моисею и старейшинам, как изменится наша Земля, какой станет она, когда
все человечество возвратится к Богу. Земля уподобится небу, напоминая своей
чистотой прозрачный синий сапфир. Это – главная цель, ради которой Бог
посылал на Землю пророков. Для этого явился к людям и Сын Божий. Сказанное ясно
выражено в Откровении Иоанна, где описан сходящий с неба, в конце времен, Новый
Иерусалим:
…Се, скиния Бога с человеками,
и Он будет обитать с ними… И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни
уже не будет, ибо прежнее прошло. (Откр. 21, 3–4)
Тогда люди перестанут не только страдать и плакать, но
и умирать, – ведь смерть есть следствие удаления от Бога, Источника жизни.
Тогда Бог будет обитать с человеками.
Да, именно для возведения в душах и сердцах людских
этой Богочеловеческой Скинии приходили к нам все пророки, для этого явился и
Cын Божий – Иисус Христос. И до самого «конца тьмы» – мы не говорим о
«конце света», но о «конце тьмы», ибо уповаем на победу Света, – будет
воздвигаться эта Богочеловеческая Скиния. И одно из главных средств и орудий ее
построения – сама Нагорная проповедь и жизнь в соответствии с ней...
| |