В начале 17-й главы Книги Исход рассказывается о том, что народ,
мучимый жаждой в пустыне, опять стал роптать на Моисея.

И жаждал там народ воды, и роптал народ на Моисея, говоря: зачем ты
вывел нас из Египта — уморить жаждою нас, и детей наших, и стада наши?
      Моисей возопил к Господу и сказал: что мне делать с народом сим?
еще немного и побьют меня камнями. (Исх. 17, 3–4)

Удивительно, насколько кротко и беззлобно переносит подобное Мои-
сей. Действительно, народ еще не дошел до осознания истины Божьей,
не проникся Его святым учением — поэтому Господь многое прощает ему
в надежде, что тот, образумившись, Его возблагодарит и прославит.

И сказал Господь Моисею: пройди перед народом, и возьми с собою не-
которых из старейшин израильских, и жезл твой, которым ты ударил по
воде, возьми в руку твою, и пойди;
      Вот Я стану пред тобою там, на скале в Хориве, и ты ударишь в скалу,
и пойдет из нее вода, и будет пить народ… (Исх. 17, 5–6)

Это место было наречено «Масса и Мерива» (ст. 7) — מסה ומריבה ‹маса́
у-мрива́›, что значит «искушение и ссора [или: „тяжба”]», т. е. место, где
народ искушал (испытывал) Господа и ссорился с Моисеем. Тут важно
отметить, что Господь сказал:

…Вот Я стану пред тобою там, на скале в Хориве… (Исх. 17, 6)

Хорив — חרב ‹Хоре́в›, т. е. «пустынный» — это одно из названий горы
Синай, места будущего Богоявления. В момент ропота народ находился
еще достаточно далеко от Хорива, так что Моисей, взяв с собой старейшин,
проделал некоторый путь, прежде чем дошел до этой горы (Исх. 17, 5).
Указание на то, что воды изошли из скалы в Хориве, подчеркивает масш-
табность чуда: чтобы напоить в пустыне трехмиллионный народ, из ска-
лы должна была излиться огромная река. По преданию, она разделилась
на двенадцать рукавов, и каждое колено пило из своего источника. Однако
прежде чем чудо свершилось, Бог обещал Моисею, что Он исполнит же-
лание народа:                 

                        

    – 387 –    
                                                                                                                                     

…Вот Я стану пред тобою там, на скале в Хориве, и ты ударишь в ска-
лу, и пойдет из нее вода… (Исх. 17, 6)

Здесь от Моисея потребовалось новое проявление веры. Апостол пи-
шет об этом в Послании к Евреям:

…Он, как бы видя Невидимого, был тверд. (Евр. 11, 27)

Бог шел перед ним, являлся ему, «стоял пред ним», и Моисей «видел
Невидимого»! Он был уверен, что любое чудо, даже совершенно противо-
речащее законам природы, по Божьей воле может произойти. В Новом
Завете «камень», или скала, из которой потекли воды, рассматривается
как прообраз Христа: он «по плоти» человек, но дух его источает «живую
воду, текущую в жизнь вечную» и напояющую всякого жаждущего правды
(Матф. 5, 6; Иоан. 4, 14; 7, 37–39; I Кор. 10, 4). Для того, чтобы постиг-
нуть духовную природу Христа, надо «прозреть сквозь плотский покров»,
как бы «ударить в скалу», добраться до заключенной в ней «живой воды».
Поэтому и сказано: «…ударишь в скалу, и пойдет из нее вода…»

Однако, когда чудо уже совершилось и люди напились, у них появи-
лось искушение рассматривать происшедшее как случайность или как
следствие каких-то естественных причин. Ибо признать живое присутст-
вие Господа и Его несказанную милость значит покориться Ему. Об этом
сказано:                      

…Они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас или нет?
(Исх. 17, 7)

Если ропот против Моисея еще можно было истолковать как следст-
вие усталости и жажды, то сомнение и маловерие после явленного чуда
являлось прямым искушением Господа. Узрев воочию Его благие чудеса,
Его спасительный промысел и избавляющую десницу, народ тем не менее
искушал Его:                  

…Есть ли Господь среди нас или нет? (Исх. 17, 7)

Это — вопрос, граничащий с богоотрицанием, так как сама его поста-
новка предполагает, что, может быть, все произошло случайно, в силу
каких-то неведомых законов природы или же вследствие человеческой
мудрости Моисея. Таким образом, народ был близок к отрицанию непо-
средственного водительства Божьего. Следующий стих говорит о послед-
ствиях такого преступного безверия:

И пришли амаликитяне, и воевали с израильтянами в Рефидиме.
(Исх. 17, 8)

Название «Рефидим» происходит от двух слов: רפה ‹рафа́› — «быть
слабым», «изнемогать», «клониться» и ידים ‹йада́йим› — «руки». Это мес-
то, где «ослабевали руки» Моисея, молившегося о победе, и где ему по-
требовалась помощь в молитве. Однако, прежде чем стали ослабевать руки
Моисея, «ослабли руки» всего народа, ибо воздетые руки в данном случае
                        

    – 388 –    
                                                                                                                                     


символизируют веру. Молящийся человек по древневосточному обычаю
воздевал руки к небу, обращаясь к Богу. Напротив, опускающиеся в бес-
силии руки — знак угасающей веры, слабеющей молитвы. И Моисею —
предстоятелю и ходатаю за народ пред Богом — передавалось состояние
израильтян, усомнившихся в присутствии Господнем после стольких чу-
дес. За это-то народ и подвергся поражению от врага. Дикое племя ама-
ликитян, происходящее от Исава (Быт. 36, 12), напало на евреев и, как
сказано в другом месте Пятикнижия (Втор. 25, 17–18), побило отстав-
ших и усталых, оказавшихся позади движущегося стана. Предание гово-
рит, что Исав завещал свою ненависть к Иакову именно Амалику, своему
потомку, и амаликитяне воспользовались подходящим случаем. Почему
же Бог допустил это? Дело в том, что неверие в Бога и искушение Его
немедленно «отстраняют» защиту свыше — «снимают покров» с человека
или целого общества, и беды получают к нему доступ.

И вот Моисей приказывает Иисусу Навину:

…Выбери нам мужей и пойди, сразись с амаликитянами; завтра я ста-
ну на вершине холма, и жезл Божий будет в руке моей. (Исх. 17, 9)

Моисей, увидев, что «руки народа ослабли», и народ подвергается напа-
дению темных языческих сил, должен мистически как бы «возместить»
«опускание рук» народа воздеванием своих рук в молитве. Моисей поднял-
ся на гору, воздел руки к Богу и обратился к Нему всем своим сущест-
вом, чтобы уравновесить падение веры в народе преизбытком своей веры.

И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опус-
кал руки свои, одолевал Амалик… (Исх. 17, 11)

Исход всякой битвы зависит от глубоко духовных, сокрытых причин.
Молитва Моисея давала возможность Израилю одолевать врага. Поэтому,
когда Моисей ослабевал в молитве, побеждал Амалик. Это же относится,
очевидно, и к любой войне, духовной или физической.

…Но руки Моисеевы отяжелели… (Исх. 17, 12)

Неверие народа препятствовало усилиям Моисея. Ему было очень тя-
жело чувствовать сомнение и ропот соплеменников. Дело в том, что Мои-
сей в каком-то смысле олицетворял соборную душу Израиля, в нем вопло-
щалось высшее «я» всего народа. Поэтому состояние противления Богу,
в котором пребывал народ, так ослабляло Моисея.

…Руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под
него, и он сел на нем, Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с од-
ной, а другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения
солнца. (Исх. 17, 12)

В течение всего дня сидел он с поднятыми руками, поддерживаемый
с обеих сторон. Древнееврейский текст говорит буквально, что руки Мои-
сея были אמונה ‹эмуна́› — «верой», или «твердостью», до захождения солн-
ца, поскольку воздевание их к небу свидетельствует о твердой уверенности
                        

    – 389 –    
                                                                                                                                     


в Божьем содействии. «Эмуна» того же корня, что и «аминь» — «твердость
в вере». Поэтому Моисей с поднятыми руками, обращающийся ко Все-
вышнему, являет собой образец истинной веры. Воздевая руки к Богу, че-
ловек должен быть полон безраздельной веры — только тогда возможна
победа. Если же есть хоть малейшее сомнение, то «руки опускаются» и по-
беда не наступает. В то же время Аарон и Ор, которые духовным соучас-
тием поддерживают Моисея, вместе с ним образуют то сообщество трех
молящихся праведников, чье прошение имеет великую силу пред Богом
(ср. Матф. 18, 19–20).

И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча.
      И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши
Иисусу, что Я совершенно изглажу память амаликитян из поднебесной.
      И устроил Моисей жертвенник…
      Ибо, сказал он, рука на престоле Господа: брань у Господа против Ама-
лика из рода в род. (Исх. 17, 13–16)

Итак, победа над Амаликом была делом веры. Почему же сказано, что
память об Амалике изгладится из поднебесной? И что означают слова:
«рука на престоле Господа»? Амалик посягнул — «поднял руку», «замах-
нулся» — не на что иное, как на Царство Божье, на Его власть, ведь он хо-
рошо знал о чудесах, явленных перед этим Самим Всевышним, и все же
в своем безумии решил «противостоять» престолу Господню. И поэтому
Амалик стал символом всякого богопротивника, который при этом еще
и ненавидит народ Божий — Израиль. Потому и сказано, что «…брань
у Господа против Амалика из рода в род»: имеются в виду духовные по-
следователи Амалика — богоборческие силы, действующие на протяжении
всей мировой истории. «Амалику» противостояли в течение столетий пра-
ведники, которым порой приходилось вести с ним открытую войну (как
царям Саулу и Давиду — I Цар. 15, 7; 30, 18), а порой — борьбу скрытую
(как, например, Мардохею — Есф. 3, 1–8).

…Следующая глава говорит о том, как Иофор, тесть Моисеев, привел
к нему в стан его жену Сепфору и двух сыновей и, увидев все, что Гос-
подь сделал для Израиля, присоединился к Божьему народу.

Иофор радовался о всех благодеяниях, которые Господь явил Израилю,
когда избавил его из руки египтян… (Исх. 18, 9)

Иофор, судя по всему, считал Моисея египтянином (Исх. 2, 19). Когда
тот впоследствии покинул его дом, Иофор думал, что Моисей ушел к сво-
им братьям египтянам (Исх. 4, 18). И только потом, по всей видимости
свыше, Иофору было открыто, кто такой на самом деле его зять Моисей,
к какому народу он принадлежит, и что́ Бог собирается сделать через
этот народ для всего человечества. Поэтому Иофор и поспешил из земли
Мадиамской, находившейся недалеко от горы Хорив, чтобы своими гла-
зами увидеть чудеса Господни. И когда он узнал обо всем происшедшем,
то обратился к Господу всем сердцем, или «присоединился», «объединил-
ся», «приобщился» — יחד ‹йи́хад› — к единству народа Божьего (в Сино-
дальном переводе — «радовался»).

                        

    – 390 –    
                                                                                                                                     

…И сказал Иофор: благословен Господь, Который избавил вас из руки
египтян и из руки фараоновой, Который избавил народ сей из-под влас-
ти египтян;
      Ныне узнал я, что Господь велик паче всех богов в том самом, чем они
превозносились над израильтянами.
      И принес Иофор, тесть Моисеев, всесожжение и жертвы Богу; и при-
шел Аарон и все старейшины Израилевы есть хлеба с тестем Моисеевым
пред Богом. (Исх. 18, 10–12)

Здесь мы видим пример обращения к единому Богу Израилеву носите-
лей светлых течений религиозной мысли древности. Ибо в любой язычес-
кой религии есть направление, признающее высшие светлые силы и ос-
новывающееся на древнейших традициях, восходящих ко временам Ноя.
С другой стороны, в любой из них есть и направление, связанное с по-
клонением силам демоническим. Ясно, что Иофор принадлежал к тому
течению в жречестве Мадиама, которое сохраняло воспоминание о Боге
едином — не будем забывать, что мадианитяне происходили от самого Ав-
раама (Быт. 25, 2). Эта часть языческого священства Мадиама обратилась
к единому Богу и приняла откровение Монотеизма. Так происходило и со
всеми европейскими народами, когда распространялось Христианство.
Имевшиеся в среде жречества наиболее светлые силы переходили в Хрис-
тианство, потому что в учении Евангелия они видели завершение стремле-
ния человека к истинному Богопочитанию. Однако в то же время сущест-
вовали и темные силы среди волхвов, друидов, шаманов и т. п., которые
сознательно противились Христианству и становились его кровными вра-
гами, часто стараясь противодействовать ему изнутри, номинально стано-
вясь его приверженцами и даже служителями.

Что касается Иофора, то существует древнее предание о том, что он,
будучи неудовлетворен религиозным состоянием собственного народа, стал
искать истину, стремясь возвратиться к чистоте веры патриарха Авраама,
за что и был отлучен от жречества и жил в бедности, так что его семья да-
же подвергалась притеснению со стороны местных пастухов (ср. Исх. 2,
16–19). Поэтому Моисею и «понравилось жить у сего человека» — искате-
ля истины, готового поступиться жизненными благами ради правды
(Исх. 2, 21). И теперь, присоединившись к народу Божьему, Иофор дает
Моисею драгоценный совет, касающийся суда. До этого Моисей сам решал
все судебные тяжбы и очень уставал. Одновременно утомлялось и мно-
жество людей, ожидавших суда Моисея (Исх. 18, 13–18). Иофор же сове-
тует разделить народ на тысячи, сотни и т. д., с тем чтобы все маловаж-
ные дела решались на месте и только о самых значительных из них до-
кладывали Моисею. Как видим, Моисей заимствует данную иерархию из
древнего устройства мадиамской племенной и религиозной общины. Таким
образом, все лучшее, что было в других религиозных системах, вбирается
в религию монотеистическую.

Иофор советует Моисею:

…Итак, послушай слов моих; я дам тебе совет, и будет Бог с тобою:
будь ты для народа посредником пред Богом и представляй Богу дела его…
(Исх. 18, 19)

                        

    – 391 –    
                                                                                                                                     

Однако и в этом случае, при всей видимой разумности совета своего
тестя, Моисей может последовать ему не иначе как с позволения Всевыш-
него. И такое позволение дается. Обрадованный Иофор возвращается к сво-
им соплеменникам, чтобы сообщить им о происшедших чудесах и скло-
нить их к принятию истинной веры (Исх. 18, 27).

…В 19-й главе начинается повествование о Синайском откровении.

В третий месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской, в самый
день новолуния, пришли они в пустыню Синайскую. (Исх. 19, 1)

«Третий месяц», названный после вавилонского пленения «Сиван»,—
месяц полного расцвета, переходный от весны к лету, срок жатвы пше-
ницы, время яркого солнечного сияния и торжества жизни. Если Пасха,
исход — начало избавления, то Пятидесятница, Синайское откровение —
его кульминация, дарование Закона.

И двинулись они из Рефидима, и пришли в пустыню Синайскую, и рас-
положились там станом в пустыне; и расположился там Израиль станом
против горы.
      Моисей взошел к Богу на гору… (Исх. 19, 2–3)

Остановимся на этих словах. Оказывается, встреча с Богом происходит
на горе, и человек должен совершить восхождение, чтобы узреть Бога.

…И воззвал к нему Господь с горы, говоря… (Исх. 19, 3)

Моисей уже «взошел на гору», но, несмотря на это, Господь «воззвал
к нему с горы». Как бы высоко Моисей ни восходил, подняться до выс-
шего уровня бытия, «достигнуть до Бога» он не мог. Он уже поднялся,
казалось бы, на самую вершину, но Господь «воззвал к нему с горы» —
и тогда оказалось, что Бог все равно несравненно выше, восхождение к Не-
му бесконечно. Именно поэтому слова

Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. (Матф.
5, 48)

— это призыв к бесконечному восхождению, потому что никогда дух чело-
веческий не сумеет достичь абсолютного совершенства, «стать как Бог»…

Моисей взошел к Богу на гору, и воззвал к нему Господь с горы, говоря:
так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым… (Исх. 19, 3)

Почему в данном стихе народ называется двумя именами? Просто ли
это пример обычного для языка Библии «параллелизма», архаичной тав-
тологии, или за этим кроется нечто более значимое? Иаков — первона-
чальное имя патриарха, означающее, как мы помним, «побеждающий»,
«запинающий» или «оставляющий след», «прообразный»; а Израиль —
«царствующая, воспевающая, зрящая Бога» духовная сущность. «…Скажи
дому Иаковлеву…» — касается тех, кто воспринимает Божественную весть
на уровне первоначальном, внешнем: им следует только «сказать» о ней.
Тем же, кто сумеет воспринять ее высший, духовный, смысл — «Израи-
                        

    – 392 –    
                                                                                                                                     


лю»,— необходимо «возвестить», т. е. обстоятельно объяснить все детали
откровения.                   

…Вы видели, что Я сделал египтянам, и как Я носил вас как бы на ор-
линых крыльях, и принес вас к Себе… (Исх. 19, 4)

Бог носил Свой народ «как бы на орлиных крыльях». Когда орел
учит птенцов летать, он поддерживает их крыльями в полете. Израиль-
тяне уподоблены орлятам, которые должны освоить «воздушное простран-
ство» — мир духовный. Верующий человек, до тех пор пока у него не
«укрепятся крылья», на каждом шагу бывает направляем и укрепляем
невидимой Господней помощью, чтобы ему не упасть (ср. Пс. 90, 11–12).

…Вы видели, что Я сделал египтянам, и как Я носил вас как бы на ор-
линых крыльях, и принес вас к Себе;
      Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то
будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля… (Исх. 19, 4–5)

Это есть величайшее из всех Божьих обетований Израилю: «…будете
Моим уделом из всех народов…» В первый период своей истории народ
является Божьим избранником из всех племен земли, чтобы все человече-
ство через него научилось Богопочитанию. Однако в этих же словах содер-
жится и предсказание о будущем назначении Израиля: быть Божьим уде-
лом «из всех народов». Потому что в грядущие времена народ Божий сло-
жится из всех народов, множество разных племен вступит в завет с Госпо-
дом и составит единый народ. Так это происходило отчасти уже и в эпоху
Авраама, семейство которого состояло как из «рожденных в доме его», так
и из «купленных за серебро у иноплеменников» (Быт. 17, 12). Подобным
образом и в новозаветные времена Церковь включила в свой состав пред-
ставителей разных народов. Однако полное исполнение пророчества ждет
нас еще впереди. Оно произойдет, когда все люди, составив единый народ
Господень, будут повиноваться непосредственно Богу — «слушаться гласа
Его», получать от Него откровения и «соблюдать завет Его». Об этом вре-
мени пророчествовал Исаия:

…И уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя: «Вот путь,
идите по нему», если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились
налево. (Ис. 30, 21)

Только тогда полностью сбудется обетование, данное израильтянам:

…А вы будете у Меня царством священников и народом святым; вот
слова, которые ты скажешь сынам Израилевым. (Исх. 19, 6)

Это обетование постепенно проявляется в истории. Первоначально из-
раильское общество было устроено теократически. Управлялся Израиль
пророками и священниками, подобно тому как в пустыне его возглавляли
Моисей и Аарон. Пророками (или «харизматическими вождями») были
Иисус Навин и последующие судьи. Да и в более поздний период цари по-
лучали помазание на царство от пророков и священников. Самые важные
                        

    – 393 –    
                                                                                                                                     


дела решались по жребию: Господа вопрошали через «урим и туммим» —
специальные орудия подобного вопрошания (Исх. 28, 30; см. также наш
комментарий на с. 559–560). Власть пророков и священников — частичное
исполнение обетования о «священном царстве».

Однако есть и иной смысл в обетовании «вы будете царством священ-
ников», т. е. «народом, состоящим из священников». Предназначение на-
рода еврейского — возвещать Единобожие и Закон Господень всему миру
точно так же, как священник возвещает пастве волю Всевышнего. Гото-
вясь к этой миссии, подчиняясь священникам и пророкам, народ посте-
пенно сам должен становиться сообществом священников и пророков,
служащим просвещению всего человечества. О таком предназначении Из-
раиля говорится в Книге Второзакония:

Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих,
тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых… (Втор. 32, 8)

Септуагинта передает это несколько иначе: «…поставил… по числу анге-
лов Божьих…» Оригинальный же древнееврейский текст гласит: «…по чис-
лу сынов Израилевых…» Значит, с самого начала, при расселении народов
(по-видимому, после прекращения строительства Вавилонской башни —
Быт. 11, 8–9), Господь предопределил, каким именно коленам, родам,
семьям Израилевым поручено будет священство в том или ином народе
«в последние дни» (ср. Ис. 66, 20–21).

Здесь нам открывается первоначальный и целостный замысел Божий
обо всем человечестве и о месте народа Божьего в нем. Он заключается
в том, чтобы возвысить человечество познанием Бога и Его Закона, освя-
тить его и посредством этого постепенно возвратить в общение с Творцом.

И пришел Моисей, и созвал старейшин народа, и предложил им все сии
слова, которые заповедал ему Господь.
      И весь народ отвечал единогласно, говоря: все, что сказал Господь, ис-
полним. И донес Моисей слова народа Господу. (Исх. 19, 7–8)

В лице Моисея мы видим посредника между Богом и народом. Моисей
стал таким посредником потому, что величие Божье, могущество Его от-
кровения недоступны восприятию обычного человека: он не может непо-
средственно воспринимать Бога — Божий глас, Божий образ. При таком
явном воздействии Божественного он может умереть, ибо сердце его не
очищено настолько, чтобы оно могло отражать ослепительный, неперено-
симый для грешника свет Божества. Этот свет достигал народа Израилева
главным образом через Моисея, который один был достоин и оказался
в силах непосредственно предстоять лику Божьему.

И сказал Господь Моисею: вот Я приду к тебе в густом облаке, дабы
слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда…
(Исх. 19, 9)

Бог приходит «в облаке»: Он сокрыт от глаз народа, и в то же время
Его явление очевидно. «…Дабы слышал народ, как Я буду говорить с то-
бою…» — если бы Бог долго говорил вслух всему народу, тот мог бы по-
                        

    – 394 –    
                                                                                                                                     


гибнуть, не выдержав такого притока Божественной силы. Бог говорил
через Моисея — и только Десять Заповедей, изреченных непосредственно
устами Божьими с горы Синай, услышал весь народ.

И сказал Господь Моисею: пойди к народу и освяти его сегодня и зав-
тра; пусть вымоют одежды свои,
      Чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь
пред глазами всего народа на гору Синай;
      И проведи для народа черту со всех сторон, и скажи: берегитесь восхо-
дить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе,
предан будет смерти… (Исх. 19, 10–12)

Преждевременное восхождение или даже прикосновение к тайнам
Божьим, которые и символизирует гора Синай, смертоносно. Неподготов-
ленному уму человеческому, неочищенной душе и не достигшему опреде-
ленного уровня восприятия духу строжайше запрещается не только «вос-
ходить на гору», но даже «прикасаться к подошве ее». Адам погиб для
мира духовного, стал смертным вместе с потомством своим именно тогда,
когда дерзнул «познать добро и зло», осмелился вкусить от древа позна-
ния прежде, чем Бог разрешил ему это. А ведь в ту пору еще не сформи-
ровались до конца его высшие способности, не окрепла душа, не возмужал
дух. Если бы укрепление ума и чувств, раскрытие духовных свойств уже
совершилось, тогда Адам получил бы право вкусить от древа познания.
Однако змий сделал все для того, чтобы соблазнить Адама, навести его
на мысль отведать плод преждевременно. Так же точно прикосновение
к тайнам духовного мира для человека, который к этому еще не готов,
может стать для него гибельным.

И сошел Моисей с горы к народу, и освятил народ, и они вымыли одеж-
ду свою.
      И сказал народу: будьте готовы к третьему дню; не прикасайтесь к же-
нам. (Исх. 19, 14–15)

Освящение духовное предполагает освящение и физическое, подразу-
мевает воздержание, очищение и омовение, ведь в человеке дух, душа и те-
ло связаны между собой очень тесно, так что осквернение одной из этих
сфер почти всегда приводит к нарушениям и в других.

На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и гус-
тое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь
народ, бывший в стане. (Исх. 19, 16)

В Синайской пустыне нечасто бывают грозы, а если они и случаются
в тех местах, то это обычно происходит ночью. Здесь же все происходило
при наступлении утра: «…громы и молнии, и густое облако над горою…»
Откровение Божье сокрыто «густым облаком»: множеством покровов ок-
ружает явление Свое Всевышний, чтобы оно было безопасным для души
человеческой. «…И вострепетал весь народ, бывший в стане»: дух челове-
ческий родствен Божеству, потому что Бог вдохнул в человека от Духа
Своего, «…и стал человек душою живою» (Быт. 2, 7). Дух человека, его
высшее «я» — как бы частица, искра Божья, он одной природы со своим
                        

    – 395 –    
                                                                                                                                     


Источником. И поэтому с приближением Бога дух человеческий трепе-
щет, словно бы порывается выйти Ему навстречу, воссоединиться со сво-
им Источником и Началом. Однако для земной жизни человека это пред-
ставляет большую опасность. Всякий, кто узрит Бога, как сказано во мно-
гих местах Библии, должен умереть: дух оставляет тело и устремляется
навстречу своему Творцу. Потому-то весь народ и «вострепетал», почув-
ствовав близость Всевышнего.

И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы
горы. (Исх. 19, 17)

Моисей вывел народ в иерархическом порядке, построив его опреде-
ленным образом, расположив по коленам, родам и т. д. Для того чтобы
сохранить духовное в материальном, дух в теле, требуются гармония,
строение, закон, лад и ритм. И только такое расположение стана, такой
порядок предохраняют его от хаотических порывов, придают ему устой-
чивость для достойной встречи с Богом. Моисей сделал все, чтобы люди
благоговейно встретили Бога и в то же время остались в живых.

Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне;
и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась;
      И звук трубный становился сильнее и сильнее… (Исх. 19, 18–19)

Всякое творение Божье, любое явление природы, в том числе и гора,
обладает реальностью только в той мере, в какой оно «отделено великой
завесой» от Источника своего бытия, от Господа. Когда Господь, образно
говоря, «далеко» (хотя на самом деле Он присутствует всегда и всюду), ког-
да таинственная «завеса» отделяет Его присутствие, тогда творение пред-
ставляется незыблемо утвержденным. Однако стоит приблизиться Господу,
как все сотворенное, обладающее по сравнению с Ним лишь низшей сте-
пенью реальности, начинает «колебаться», словно «превращаясь в дым»:
«…Восходил от нее дым, как дым из печи…» Гора — казалось бы, твердая,
надежная реальность — на глазах стала терять свои очертания, «дымиться».
Это подобно тому, как во сне человек созерцает все предметы и явления
в правильном порядке, все вокруг него кажется соразмерным и логич-
ным. Однако если начать его будить, образы сна станут терять реальность,
колебаться, сливаться, обращаться в хаос. Приближение Господа приво-
дит дух человеческий в такое состояние, что он приобщается к высшему
измерению бытия, и поэтому вещественный мир для него начинает терять
свою стойкость, незыблемость — «колебаться» и «превращаться в дым».
Он становится иллюзорным перед величайшей истиной, которую пред-
ставляет собою явление Самого Бога. И для того чтобы народ смог в тече-
ние некоторого времени воспринимать голос Божий, он был временно по-
мещен на грань двух реальностей — земной и высшей: материальные
предметы не казались уже незыблемыми, все как бы теряло свои очертания.

…И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог
отвечал ему голосом.
      И сошел Господь на гору Синай, на вершину горы, и призвал Господь
Моисея на вершину горы, и взошел Моисей. (Исх. 19, 19–20)

                        

    – 396 –    
                                                                                                                                     

Как же понимать выражение «сошел Господь»? Слава Божья наполня-
ет весь мир, Бог вездесущ, т. е. Он присутствует всюду, всегда и везде.
Как же Он в таком случае «сошел на гору Синай»? Ответ таков: на этом
священном месте открылось, стало явным для людей присутствие Божье.
Как говорят комментаторы, «чуть-чуть приподнялась завеса», которая во
всех других случаях скрывает присутствие Божье и дает человеку воз-
можность ощущать себя самостоятельным, независимым существом, слов-
но бы оставленным на произвол судьбы. Однако в святых местах завеса
немного приподнимается, и величие Божье оказывается как бы прибли-
женным, «приоткрытым». Так было с патриархом Иаковом, когда он уви-
дел во сне лестницу от земли до неба на месте будущего иерусалимского
Храма, так происходило и со всем израильским народом у горы Синай.
И так происходило в более поздние времена в иерусалимском Храме, а до
того — в Скинии, где Господь являлся Моисею и первосвященникам и от-
крывал им Свою волю.

И сказал Господь Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не поры-
вался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него… (Исх. 19, 21)

Здесь не сказано, что пасть могут все, но — «многие». В народе есть
отдельные духовидцы, которые устоят при восхождении на гору, как это
впоследствии произошло со старейшинами. Однако ради тех, кто может
при этом погибнуть, восхождение запрещается всем, потому что неподго-
товленный человек не может встретиться с Богом «непосредственно» без
опасности для жизни.

…Священники же, приближающиеся к Господу, должны освятить себя,
чтобы не поразил их Господь. (Исх. 19, 22)

Итак, дух, приближающийся к Богу, готовящийся к «священству»,
должен обязательно «освятиться», т. е. очиститься.

И сказал Моисей Господу: не может народ взойти на гору Синай, пото-
му что Ты предостерег нас, сказав: проведи черту вокруг горы и освяти ее.
(Исх. 19, 23)

Собственно говоря, разнообразные религиозные установления, обряды,
обычаи — это и есть некоторый аналог проведению той «черты» вокруг
горы Синай, которую не должен преступать человек. Чем более развита
душа, тем более стремится она к невидимому, неведомому и высшему,
тем более «порывается» она к Богу. И поэтому установлена та «черта»,
не переступая которой любой человек может безопасно для своей жизни,
для своего развития черпать духовную силу из Божественного источника.
«Переходя черту», человек находится в великой опасности. Древний змий,
который соблазнил Адама в раю, не спит и не дремлет, он и в наше вре-
мя распространяет всевозможные оккультные учения, связанные, с одной
стороны, с тайнами мироздания, а с другой — с демоническими силами.
И это делается для того, чтобы человек вторгался, словно бы в некоем
безумном порыве, в то «пространство», которое для него закрыто, чтобы
                        

    – 397 –    
                                                                                                                                     


он совершал безрассудные попытки «взойти на гору» и бывал при этом
поражен.                      

И Господь сказал ему: пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою
Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к Господу, что-
бы не поразил их.
      И сошел Моисей к народу, и пересказал ему. (Исх. 19, 24–25)

Восхождение человека к Богу должно совершаться постепенно и гар-
монично. Бог есть любовь (I Иоан. 4, 8), а одно из проявлений любви —
мировая гармония. И поэтому все то, что связано с дисгармонией в чело-
веке, неугодно Богу и заканчивается поражением.

И для того, чтобы установить гармонию как во внутреннем мире каж-
дого, так и в отношениях между людьми, Господь «вслух всего собрания»
(Втор. 31, 30) произносит Десять Заповедей, которые должны стать нача-
лом, серединой и концом всего нравственного пути человечества. Десять
Заповедей были впоследствии записаны на двух каменных скрижалях, по
пяти на каждой, и вручены Моисею. По слову Писания, заповеди наноси-
лись на скрижали перстом Божьим, т. е. Духом Божьим (ср. Исх. 31, 18
и Лук. 11, 20). Текст был начертан на обеих сторонах скрижалей (Исх.
32, 15), притом так, что при сопоставлении их обеих оказывалось, что
Первой Заповеди соответствовала Шестая, Второй — Седьмая и т. д.

Перейдем к чтению самих Десяти Заповедей, называемых Десятисло-
вием, или Декалогом (Исх. 34, 28; Втор. 4, 13).

И изрек Бог все слова сии, говоря… (Исх. 20, 1)

Вступление к Декалогу принадлежит Моисею, далее следует прямая
речь Самого Всевышнего от первого лица. Моисей подчеркивает, что все
содержание Декалога от первого до последнего слова передано народу го-
лосом Господним, без какого-либо посредника. И этим, конечно, под-
тверждается центральное, главенствующее, положение Десятисловия как
в Законе Божьем, так и в нравственном развитии человека.

Итак, Первая Заповедь:

…Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из
дома рабства. (Исх. 20, 2)

Заповеди начинаются с «Я» — אנכי ‹Анохи́›. Это есть высшее «Я», над-
мирное «Я» Творца и Промыслителя. И как же далеко в сторону должно
отступить низшее человеческое «я», эгоистичное, гордое и самодовольное,
чтобы дать место всеобъемлющему, высшему «Я» Господа Бога! Чем
сильнее в человеке его эгоистическое «я», тем менее он способен воспри-
нимать присутствие Божье, потому что абсолютным, настоящим бытием
владеет только Господь. Все остальное существует лишь в той мере, в ка-
кой Господь уделяет ему частицу Своего бытия. Поэтому в высшем смыс-
ле нет вообще ничего иного, кроме Бога, ведь в сравнении с Ним любое
иное бытие можно назвать иллюзорным, кажущимся. И словно бы «уст-
раняя», «сокрывая» Свое вездесущее присутствие от всего сотворенного,
Господь дает место в мире иным существам. То, что мы живем и сознаем
                        

    – 398 –    
                                                                                                                                     


себя — это не только великий дар Божий, но и в каком-то смысле самоог-
раничение Его «Я». С этого «Я» начинает Бог Десять Заповедей. «Я Гос-
подь»,— говорит Он.           

Мы знаем, что Господь есть Вечносущий, Тот, Кто был, есть и будет.
Это и есть значение Его святейшего имени, так называемого Тетраграм-
матона (см. с. 54–55 и 320–321). Казалось бы, достаточно было сказать: «Я
Господь», т. е. «Я Тот, Кто был, есть и будет, Всеобъемлющий, Всемогу-
щий, Всеведущий», чтобы внушить благоговение к Себе, страх и любовь.
Однако Бог настолько нисходит к человеку, что говорит: «Я Господь, Бог
твой…» Сколь же велика любовь Божья к человеку, если Он, Творец все-
го, не стыдится называть Себя «Богом твоим»! Он как бы устанавливает
тем самым близкие, диалогические отношения между Собой и людьми.
И более того — отношения, основанные на любви: Бог словно бы отдает,
посвящает Себя человеку… Это величайшая, небывалая, не имеющая в
мире никаких аналогий любовь. Что бы ни сделал человек для человека,
как бы он ни любил его, что бы ни сделали для человека высшие духов-
ные существа — ангелы, архангелы и другие,— все это исчезает в ослепи-
тельном сиянии слов: «Я Господь, Бог твой…» Ибо Всевышний, Беско-
нечный, Всемогущий как бы нисходит до уровня человека и говорит ему:
«Я — твой Бог», устанавливая с ним этими словами отношения любви. И
мало того: не просто «Бог твой», но «…Который вывел тебя из земли
Египетской, из дома рабства». Народ мог осознать заботу Бога, признать
и принять близость Его, только выйдя из рабства, уразумев, что всей
своей жизнью, своей свободой и ежедневным существованием (потому что
с неба уже падала манна, а из скалы текла вода) он обязан только Богу.
Так и в наше время человек лишь тогда «дает место» великому «Я» Бо-
жьему, когда начинает осознавать, что он каждый миг буквально «воз-
рождаем», «заново созидаем» Богом из небытия, что без Бога он не су-
ществовал бы вообще. Как говорит псалмопевец:

…Скроешь лицо Твое — мятутся, отнимешь дух их — умирают и в персть
свою возвращаются… (Пс. 103, 29)

И к каждому из нас, а не только к древним израильтянам, относит-
ся пронзительный, грому и трубному звуку подобный, призыв Первой
Заповеди:                     

…Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из
дома рабства… (Исх. 20, 2)

Выйдя из рабства греху, из страны смерти, из обители тьмы, человек
осознает, что существует истинный Бог, и тогда он начинает душой ощу-
щать Его присутствие. И для такого человека становятся актуальны сло-
ва Второй Заповеди:           

…Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим. (Исх. 20, 3)

Буквальный смысл еврейского выражения על פני ‹аль пана́й›, переве-
денного «пред лицом Моим»,— «кроме Меня», «сверх Меня». Тут подра-
зумевается также, что «другие боги», т. е. те начала, которые самовольно
                        

    – 399 –    
                                                                                                                                     


обожествляет и которым поклоняется человек, «скрывают», «заслоняют»
от него Божий лик, как бы становясь между ним и ликом Господним.
Действительно, словно бы неким экраном пред лицом Божьим, некой
ширмой становится все то, чему поклоняется человек помимо Единого.
Подобным лжебогом может быть как буквальный идол — деревянный, ка-
менный, медный, золотой, серебряный, так и просто что-то очень ценное
для данного человека, по сути же ничтожное само по себе, например соб-
ственное его чрево. Апостол об этом говорит так:

…Их бог — чрево… (Флп. 3, 19)

Лжебогами могут быть плотские наслаждения, лжебогом может стать
и гордость: человек превозносится даже перед Богом, стремится любым
способом и любой ценой прославиться и т. д. Что бы ни представлял со-
бой лжебог, он — всего лишь преграда, скрывающая лик Божий. Ни один
из лжебогов не может вывести человека из Египта, не может спасти его,
не является и причиной его жизни.

Посмотрим, какие же заповеди второй скрижали соответствуют рас-
смотренным нами заповедям. Первой Заповеди соответствует Заповедь
Шестая, открывающая собой текст второй скрижали:

Не убивай. (Исх. 20, 13)

Десять Заповедей на скрижалях подобны пальцам на руках — на каж-
дой по пять. И если на первой скрижали начертаны слова, определяю-
щие отношения между человеком и Богом, то на второй — те повеления,
которые приводят в гармонию отношения между людьми. Когда книжники
спросили Иисуса, какая заповедь наибольшая в Законе, он ответил:

…Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь, Бог наш, есть
Господь единый;
      И возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою
твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,— вот первая
заповедь!
      Вторая, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной,
большей сих, заповеди нет. (Марк. 12, 29–31)

И еще добавил:

…На сих двух заповедях утверждается весь Закон и Пророки. (Матф.
22, 40)

В греческом тексте данного изречения Иисуса стоит глагол κρεμαται
‹кре́матай› — «висеть»; таков перевод и в церковнославянском тексте
Евангелия. На этих двух заповедях «висят» весь Закон и Пророки, т. е.
«поддерживаются» ими не снизу, а сверху: весь Закон Моисеев и все Про-
роки словно бы «подвешены» на приведенных двух заповедях. А это зна-
чит, что все содержание первой скрижали объемлется словами:

…И возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою
твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею… (Марк. 12, 30)

                        

    – 400 –    
                                                                                                                                     

Содержание второй скрижали кратко передается предписанием:

…Возлюби ближнего твоего, как самого себя… (Марк. 12, 31)

Так почему же Первой Заповеди, провозглашающей единство Божье,
соответствует Шестая (первая на второй скрижали): «Не убивай»? А по-
тому, что каждый, уразумевший и принявший смысл Первой Заповеди
«Я Господь, Бог твой…», прежде всего не может и не должен убивать
другого человека. Он должен чтить образ Божий именно в человеке, ко-
торый и сотворен по этому образу (Быт. 1, 26; 9, 6). Поэтому заповедь
«Я Господь, Бог твой…» подразумевает и такое истолкование: «Я Тот,
Кто дал жизнь как тебе, так и ближнему твоему».

Продолжим чтение Второй Заповеди:

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе ввер-
ху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли;
      Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревни-
тель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода не-
навидящих Меня,
      И творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим
заповеди Мои. (Исх. 20, 4–6)

Вторая Заповедь вытекает из Первой: познавший единого истинного
Бога должен отринуть всех ложных богов, удалить их из своего созна-
ния, из своих чувств и из всей своей жизни. Древнееврейский текст за-
прещает поклоняться как объемному изображению, статуе — פסל ‹пэ́сель›,
так и изображению плоскостному, картине — תמונה ‹темуна́›; в Сино-
дальном переводе эти названия переданы как «кумир» и «изображение».
Здесь имеется в виду запрет на изготовление подобных предметов лишь
для поклонения им. Данная заповедь не запрещает, вопреки мнению не-
которых ложных толкователей, изобразительные искусства. Отнюдь нет:
другие части Закона Божьего прямо предписывают, например, изготовить
для Скинии завета (переносного Храма в пустыне) изображения ангелов-
херувимов (ср. Исх. 25, 18–20). Запрещено лишь поклоняться изображе-
ниям, которые почитаются язычниками вместо истинного Бога.

Такого рода «кумиром», которому поклоняются, может стать, во-пер-
вых, нечто очень «ценное» и «высокое» — то, «что на небе вверху». Им
может оказаться философская теория, этическая система, те убеждения,
которые человек ставит превыше всего. Конечно, здесь могут иметься в ви-
ду и светила — «солнце, луна и звезды» (Втор. 4, 19), и небожители — ан-
гелы и др. (ср. Откр. 22, 8–9). Во-вторых, «кумиром» может стать и нечто
гораздо более низменное — то, «что на земле внизу», например, успех са-
мого человека, его слава или богатство. И, наконец, в-третьих, кумиром
способно оказаться нечто совсем ничтожное — то, «что в воде ниже зем-
ли». Даже, казалось бы, совершенно мерзостные вещи или деяния могут
стать объектом поклонения и заслонить от человека Господа. Однако ведь
все, что сотворил Господь, будь то на небе, на земле или «в воде ниже
земли»,— все принадлежит Ему, живет только Его милостью, лишь Его
Духом поддерживается и существует. И поэтому поклонение творению
                        

    – 401 –    
                                                                                                                                     


вместо Творца — великий грех. Как если бы человек, входя в церковь,
принял за Бога даже не священника, а, скажем, поддерживающую свод
колонну, и стал бы ей поклоняться. Примерно так и выглядит в глазах
духовно зрячих людей идолопоклонник, потому что весь мир есть Храм
Божий, весь он полон присутствия Его; но можно целиком сосредоточить
свое внимание на каком-нибудь третьестепенном предмете и посвятить
ему жизнь, поклоняясь чему-то ничтожному и жалкому.

Вторая Заповедь сообщает нам также, что Господь есть «Бог ревни-
тель», по-древнееврейски אל קנא ‹Эль кана́›. Ревность — чисто человечес-
кое чувство и свойство, связанное с любовью или иными отношениями
между людьми. Казалось бы, такое определение, как «ревнитель», плохо
применимо к Богу — всемогущему и самодостаточному. Однако Он не слу-
чайно называется «ревнителем», потому что тот дух, который Творец
вдохнул в человека, имеет на земле свое точное предназначение, выпол-
няет свою определенную миссию. Человек живет для того, чтобы испол-
нять волю Божью. И поэтому Бог не оставляет человека на произвол соб-
ственных его желаний, но словно бы «ревнует» его и карает, если тот от-
ступает от заповедей. Когда человек выбирает недолжное, Бог вразумляет
и наказывает его до тех пор, пока он не выберет должный путь. Господь
есть в некоем таинственном смысле Возлюбленный души человеческой,
Который не переносит рядом с Собой никаких соперников, тем более, что
все они крайне ничтожны и недостойны, а Он — обладатель всех совер-
шенств (ср. Пс. 113, 11–17). Все, что превозносит человек и перед чем он
преклоняется вне Бога, поклонения недостойно. В то же время все то, что
человек как бы «вводит в присутствие Божье» и во что он как бы «разре-
шает вступить» Божьему величию,— все это становится прекрасным и до-
стойным. И сказано еще, что Он «…Бог ревнитель, наказывающий детей
за вину отцов до третьего и четвертого рода…» Однако Он наказывает
лишь тех, кто ненавидит Его («ненавидящих Меня» — Исх. 20, 5). Поче-
му же Он наказывает? Неужели из-за того, что ожесточается против не-
навидящих Его? Нет, его наказание всегда проистекает из любви. Лю-
бовь Божья ведет человека к высшему совершенству и блаженству. Тем
не менее она же становится «огнем поядающим» (Евр. 12, 29), если чело-
век не верен своему предназначению. Да и родители наказывают ребенка,
когда он плохо себя ведет, не для того, чтобы поиздеваться над ним или
отомстить ему, а только для того, чтобы исправить и наставить на путь
истинный. Таково и наказание Божье. И не случайно в Притчах Соломо-
новых наказание Божье сравнивается с отеческим вразумлением:

Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличени-
ем Его;
      Ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как
отец к сыну своему. (Прит. 3, 11–12)

Однако если в процитированном месте из Притчей словом «наказание»
переведено древнееврейское מוסר ‹муса́р› — «наставление», «поучение»,
«вразумление», то в тексте Второй Заповеди Бог именуется פקד עון ‹поке́д
аво́н› — «посещающий грех», «карающий грех», т. е. имеется в виду тя-
желая кара. И карает Бог только ненавидящих Его, тех, которые повторя-
                        

    – 402 –    
                                                                                                                                     


ют грехи отцов. Нельзя отсюда делать вывод, что человек наказывается
за вину других, в данном случае своих предков. Это постановление Божье
имеет в действительности очень глубокое духовное измерение и связано
с предбытием человека. Дух человеческий в своем предбытии является
как бы «отцом» самому себе. За грех, который был совершëн прежде дан-
ного земного рождения, человек может быть наказуем теперь (см. с. 66–67).
Однако Бог есть также и «творящий милость до тысячи родов» любящим
Его и соблюдающим Его заповеди. Если наказание простирается только
до «третьего и четвертого рода», то благоволение и милость — до «тысячи
родов». Насколько же милость превалирует над строгостью! И мы можем
быть уверены, что даже та доля строгости, которая здесь упомянута,
служит только и исключительно благу — исправлению грешника. Так что
и она — своего рода «преломление», разновидность милости «в приложе-
нии» к грешнику.              

Второй Заповеди соответствует Седьмая, начертанная на второй скри-
жали:                         

Не прелюбодействуй. (Исх. 20, 14)

Прелюбодеянием в Библии называется взаимно-добровольная связь
мужчины с замужней женщиной (или с обрученной) — Лев. 20, 10; Втор.
22, 23–27. Этой заповедью запрещается нарушать супружеские права
другого человека, разрушать целостность его брака. Соответственно укло-
нение от Бога к идолам во многих местах Священного Писания, особенно
у пророков, сравнивается с прелюбодеянием. В таких случаях народ Бо-
жий представляется в виде неверной жены, оставляющей Мужа юности
своей, Которому она обязана жизнью, пропитанием и изобилием, и идущей
за чужими — «любовниками», которые не в силах принести ей ни блага,
ни мира, ни тем более спасения (Иер. 2, 1–6 и 32–37; 3, 1–12; Ос. 2, 2–16
и др.). Душа идолопоклонника «прелюбодействует» с идолами, с начала-
ми немощными, вещественными, ничтожными, забывая единого Возлюб-
ленного своего — Бога. Поэтому заповеди «Не делай себе кумира…» и «Не
прелюбодействуй» находятся рядом.

Что же предписывает Третья Заповедь?

Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не ос-
тавит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно. (Исх. 20, 7)

Ни одно из имен Божьих (на любом языке) не должно «произноситься
напрасно» и тем самым оскверняться в речи или на письме. «Напрасно» —
так переведено древнееврейское לשוא ‹лаша́в›, а буквальный перевод та-
кой: «Не прилагай имени Господа, Бога твоего, к ничтожному [или: „ко
лжи”]». Нарушает этот запрет тот, кто клянется именем Божьим при
лжесвидетельстве, употребляет его напрасно, некстати, в легкомысленных,
непристойных речах и т. д. Человек, как и общество, как и все мирозда-
ние, «выстроен» иерархически и может быть уподоблен Храму (I Кор.
3, 16). В самой сердцевине его личности, его внутреннего «я», в «духов-
ном сердце», находится место, которое по аналогии с Храмом может быть
названо «Святое святых». Если же для человека нет ничего святого, ни-
                        

    – 403 –    
                                                                                                                                     


чего высшего, то такой человек теряет свое предназначение, падает на-
столько низко, что недостоин называться человеком.

Святое святых — самая священная часть Храма, или Скинии (Исх. 40,
21–22; III Цар. 6, 16); самая священная часть Святого святых — ковчег
завета, главная святыня в нем — две скрижали, а на них превосходящей
весь остальной текст святостью обладает имя Божье. Величайшая из всех
святынь — имя Господне — коренится во внутреннем, духовном сердце че-
ловека, и ничто нечистое не должно пребывать в соседстве с ним, потому
что заповеди Божьи в человеке должны быть начертаны

…Не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца.
(II Кор. 3, 3)

Именно на сердцах пишется Закон Божий в Новом завете (Иер. 31,
31–33). И потому очищение сердца — духовного святилища — первосте-
пенная обязанность всякого верующего (Матф. 5, 8). Если человек позво-
ляет себе осквернять самое святое, т. е. «напрасно» или «во лжи» произ-
носит имя Божье, то оскверняется все его существо, он весь становится
скверным и нечистым. Если враг захватывает столицу государства, раз-
рушает ее храм и овладевает главной, драгоценнейшей святыней, то яс-
но, что он в данный момент одержал полную победу. То же происходит,
когда подвергается поруганию в человеке самое святое — имя Господне.
И этой Третьей Заповеди соответствует Восьмая, начертанная на второй
скрижали:                     

Не кради. (Исх. 20, 15)

На уровне чисто земном тот, кто клянется именем Божьим во лжи,
делает это чаще всего для того, чтобы присвоить чужую собственность.
А каков же сокровенный смысл сопоставления двух названных запове-
дей? Тот, кто произносит имя Божье напрасно, как бы совершает «кра-
жу» на самом высшем духовном уровне: он как бы «низводит имя Божье
с высоты», прилагая его к чему-то недостойному. Он ложь подтверждает
высшей правдой — самим именем Божьим, иначе говоря «крадет». И Тора
говорит, что «…Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя
Его напрасно». Это наказание осуществляется прежде всего самим же че-
ловеком, нарушающим заповедь: он оскверняется, делается недостойным,
лишается наивысшего — своей связи с Создателем. А Христос сказал:

Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей
повредит? (Марк. 8, 36)

И в ближайшей связи с Третьей находится Четвертая Заповедь, тоже
касающаяся освящения человека, на сей раз во времени. В ней оговари-
ваются некоторые условия общения человека с его Создателем:

Помни день субботний, чтобы святить его;
      Шесть дней работай и делай всякие дела твои,
      А день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный ни-
какого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня
твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих;

                        

    – 404 –    
                                                                                                                                     

Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них,
а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и ос-
вятил его. (Исх. 20, 8–11)

Четвертая Заповедь говорит о «месте встречи» души человеческой,
возлюбившей Бога, с ее Возлюбленным. Такое «место встречи» и есть
день субботний. Среди суеты, среди всевозможных дел, среди погруженно-
сти в земное человек должен очнуться, прийти в себя и вспомнить о Боге.
Это происходит в особый, святой, день, для того отведенный. Данный
день, как мы знаем, Бог «отделил» для Себя от сотворения мира:

…Благословил Бог седьмой день и освятил его… (Быт. 2, 3)

И седьмой день каждой недели соответствует Седьмому Дню, с наступ-
лением которого было доведено до совершенства и закончено творение
Божье (Быт. 2, 1–2). Соответственно и человек должен завершить к дан-
ному дню некий «шестидневный цикл» своей деятельности, чтобы в суб-
боту «встретиться с Богом», дать ему отчет. Это день, в который человек
должен отрешиться от всякой обычной работы, от всего обыденного, что-
бы взыскать Господа, обратившись к Нему с молитвой, и изучать слово
Божье, запечатленное в Священном Писании. Именно на данный аспект
празднования Седьмого Дня указал Иисус Христос, сказав:

…Суббота для человека, а не человек для субботы… (Марк. 2, 27)

Это день, когда человек должен соединиться с ближними своими, ве-
рующими в Господа, чтобы вместе с ними устремиться помыслом и чув-
ством к Нему. Это день, когда Церковь собирается, чтобы прославлять
Бога. Потому и сказано: «Помни день субботний, чтобы святить его…»
Чтобы по-настоящему святить субботу, о ней надо помнить в течение всех
шести предшествующих дней, и все, чем занимаешься в остальные дни,
стараться совершать во славу Божию. Тогда и можно будет предстать с чис-
тым сердцем, чистыми руками и светлыми глазами пред Богом в день суб-
ботний, «войти в покой Его» (Евр. 4, 1–10).

И день субботний предписано праздновать не только в честь заверше-
ния Шести Дней творения, но и в честь исхода из Египта. В параллель-
ном месте Книги Второзакония, где повторяется текст Десяти Заповедей,
говорится:                    

…Помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой,
вывел тебя оттуда… потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать
день субботний… (Втор. 5, 15)

Этих слов нет в первоначальной формулировке заповеди (Исх. 20).
Слова о связи субботы с исходом из Египта не были произнесены Самим
Господом с горы Синай, а принадлежат Моисею, изъяснявшему для наро-
да глубинный смысл заповедей:

…Начал Моисей изъяснять Закон сей… (Втор. 1, 5)

В знак освобождения от порабощения «немощными и бедными вещест-
венными началами» (Гал. 4, 9), в знак избавления от грубого материализ-
                        

    – 405 –    
                                                                                                                                     


ма, от веры в то, что, кроме материи ничего не существует, каждый веру-
ющий должен праздновать «день встречи своей с Богом» — субботний день.

«…Шесть дней работай и делай всякие дела твои…» Заметим, что дан-
ная заповедь предписывает не только отдых, но и труд, притом постоянный
и упорный, в течение шести будних дней; некоторые упускают это из ви-
ду, видя в Четвертой Заповеди предписание только о покое. «…А день
седьмой — суббота Господу, Богу твоему…» Дух человека исшел от Бога
и возвратится к Богу (Еккл. 12, 7). И память об Истоке и о будущем
Устье своем он должен постоянно сохранять. «…Не делай в оный никако-
го дела…» В древнееврейском тексте тут стоит слово מלאכה ‹мелаха́› —
«ручной труд», «физическая работа». Следовательно, в субботу предписа-
но заниматься только деятельностью духовной — молитвой, изучением
Писания, размышлением. Обычными делами не должны заниматься «…ни
сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой…»
Господь таким образом предписывает заботиться не только о членах своей
семьи, но и о людях зависимых (о «рабе», вернее «работнике», עבד ‹э́вед›,—
именно таково значение данного слова), а также о домашних животных.
Таков на уровне буквального толкования смысл предписания о покое в день
субботний.                    

Однако каков же его символический смысл? Разум может быть упо-
доблен сыну — как «мужественное», мыслящее начало, «рожденное» ду-
хом человека. И в субботу разум-«сын» должен «покоиться», не занима-
ясь плотским умствованием, но размышляя о Божественном. Под доче-
рью же может подразумеваться душа — эмоциональная сфера, также «рож-
денная» духом. «Дочь» тоже должна «покоиться» в субботу, отдыхая от
обычных плотских тревог, переживаний и страстей, обращая все желание
свое и любовь к Господу. Однако существуют у человеческого духа также
«раб» и «рабыня» — начала, как бы параллельные разуму и душе, но низ-
шие — рассудок и влечение,— которые тоже должны покоиться в святой
день. Под «скотом» же может иметься в виду начало телесное — оно тоже
должно отдохнуть от трудов. И даже «пришелец, который в жилищах
[точнее „во вратах”] твоих», должен покоиться. Человек не исчерпывает-
ся всем тем воспринимаемым и осознаваемым, что в нем заключается.
Какая-то часть его сущности находится «во вратах», не входит видимым
образом в сферу его бытия. Благословение «субботнего покоя» должно
охватить и эту часть человека — его подсознание, его неуправляемые же-
лания,— чтобы весь он в целом ощутил благодать…

…Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них,
а в день седьмой почил… (Исх. 20, 11)

И поэтому тот, кто празднует этот день, возглашает тем самым Царство
Божье, свидетельствует, что Бог есть Творец всего: знак принятия Его
Царства — полное отрешение от дел и возвращение всем сердцем к Нему
«в седьмой день». И не случайно Четвертой Заповеди соответствует Запо-
ведь Девятая на второй скрижали:

Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. (Исх. 20, 16)

                        

    – 406 –    
                                                                                                                                     

Кроме буквального смысла, чрезвычайно важного для каждого общест-
ва в любую эпоху, Девятая Заповедь имеет и смысл скрытый, проявляю-
щийся при сопоставлении ее с Заповедью Четвертой. Истинное свидетель-
ство о Боге — соблюдение предписанного Им субботнего покоя. А ложное
свидетельство — его отмена или нарушение. В то же время празднование
Субботы и «ангельская» жизнь в этот день, изъятый из-под власти забот
и суеты, призваны очищать сердце от лжи, приучать к справедливости,
истине и милосердию. Так человек учится любить ближнего, как самого
себя, и свидетельствовать о нем и ему только истину.

Пятая Заповедь:

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на зем-
ле, которую Господь, Бог твой, дает тебе. (Исх. 20, 12)

Апостол говорит нам, что «…это — первая заповедь с обетованием…»
(Еф. 6, 2). В предыдущих заповедях нет обетований, воздаяние за их со-
блюдение только подразумевается. Здесь же обетование ясно выражено:
«…чтобы продлились дни твои…» Почитание земных источников собст-
венного бытия делает жизнь человека прекрасной и осмысленной, и он
в полной мере становится достоин продления такой жизни.

А почему же данная заповедь начертана не на второй скрижали, а на
первой, где перечислены обязанности человека по отношению к Богу?
Ведь обязанности по отношению к ближним записаны на второй скрижали?
Однако отец и мать не являются только лишь ближними. Они находятся
в каком-то смысле в положении «между Богом и ближними». Они — как
бы «посредники Божьи» в сотворении человеческого тела и «устроении»
его души, «земные творцы» человека, предназначенные к этому самим
Богом. Какими бы они ни были по своим душевным, духовным или мо-
ральным качествам, рожденный ими обязан почитать их. Здесь не сказа-
но «люби отца и мать», потому что любовь — внутреннее, интимное чув-
ство, не возникающее по указанию, но сказано «почитай», что означает:
соблюдай их волю во всем, кроме того, что связано с нарушением воли
Божьей. Во всем же остальном ты должен уважать родителей, проявляя
почтение всеми возможными способами. И эта заповедь входит именно
в число предписаний, регулирующих отношения человека с Богом, что не
случайно, поскольку всякое общественное устройство начинается с уст-
ройства семьи. Без почтения к родителям распадается все: и межчелове-
ческое общение, и связь поколений, и традиция Богопочитания, культи-
вируемая в семьях и передаваемая от предков к потомкам…

Пятой Заповеди соответствует последняя — Десятая, записанная на
второй скрижали:              

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни
раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего
твоего. (Исх. 20, 17)

В семье, сохраняющей Пятую Заповедь, скорее всего будет соблюдаться
и Заповедь Десятая. Человек, почитающий родителей, будет благодарен
Богу, Который предопределил его духу облечься в плоть именно в этой
                        

    – 407 –    
                                                                                                                                     


семье. Такой человек станет ценить свое и не желать чужого. А дети, не-
послушные и непокорные родителям, когда вырастут, возжелают овладеть
чужим добром. Чтобы приучиться к исполнению Десятой Заповеди, нуж-
но быть довольным своим уделом, в том числе своей семьей, родителями,
которых дал нам Бог для исправления и возрастания духовного, ибо Ему
ведомо, в какие условия поместить тот или другой человеческий дух.

Итак, последняя из Десяти Заповедей начинается словами «Не же-
лай…» Если предшествующие заповеди связаны с действиями, то эта —
с внутренним состоянием, с желанием. Она запрещает не только отни-
мать или присваивать принадлежащее ближнему, но даже желать чего-
либо подобного. С пожелания начинается нарушение каждой из Десяти
Заповедей: например, идолопоклонство — с желания служить иным богам,
с признания их значимости; убийство — с чувства гнева или ненависти;
прелюбодеяние — с вожделения и т. д. Мысль, чувство и воля — это перво-
основы действия. Волевой акт неразрывно связан с самой сущностью
мысли и чувства. И поэтому в Нагорной проповеди Иисус Христос, объяс-
няя Закон Божий, учит нас:

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подле-
жит суду.
      А я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно,
подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону;
а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной. (Матф. 5, 21–22)

Здесь поясняется, что убийство начинается с гнева, рождающего же-
лание умертвить другого.

Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
      А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением,
уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. (Матф. 5, 27–28)

Также и прелюбодеяние начинается с помысла или стремления, пере-
ходящего в сознательный волевой акт, а затем — в действие. Таким обра-
зом, последняя заповедь бросает новый свет на все предыдущие.

Внутренний мир человека есть тот Храм, то пространство, в котором
надлежит царствовать заповедям Божьим. Они должны быть начертаны
на человеческом сердце и исполняться духовно (Иер. 31, 33).

Существуют как бы «пять заповедей», каждая из которых включает
в себя две — относящуюся к Богу и к ближнему. Пять «пар» заповедей
соответствуют пяти уровням человеческой души, о которых мы кратко упо-
мянули в лекциях по Книге Бытия (с. 51–52). Самая высшая часть ду-
ши, называемая יחידה ‹йехида́› — «единственная», «единая» (ср. Песн. П.
6, 9), соответствует уровню «Я Господь, Бог твой…», потому что «исток»
души человеческой коренится непосредственно в Божественном, исходит
от Господа (Быт. 2, 7; Числ. 16, 22). Она есть непреходящая и не могу-
щая подвергнуться осквернению часть сущности человека. И с ней же со-
относима заповедь «Не убивай», потому что высшая часть человеческого
существа имеет возможность проявляться на земле благодаря неразрыв-
ной связи между духом, душой и телом, и нарушение этой связи через
насильственное лишение человека жизни есть святотатство.

                        

    – 408 –    
                                                                                                                                     

Следующему уровню души — חיה ‹хайа́› («живая») — соответствует
Вторая Заповедь, запрещающая поклоняться кому-либо и чему-либо, кро-
ме Господа, «на небе, на земле и под землею», потому что жизнь души,
связанная с уровнем «хайа», присутствует повсюду. «Хайа» — словно бы
единая, общая душа, одна на всех, и каждый имеет в ней свой «удел».
Ее можно назвать «мировой душой», которая постоянно исходит от Бога.
Если мы приписываем самостоятельную жизнь, самостоятельное бытие
чему бы то ни было вне и помимо Божества, то заблуждаемся и согреша-
ем. И только понимая, что всякая жизнь исходит от Бога, мы перестаем
поклоняться чему-либо и кому-либо, кроме Него; ибо всë на небе, на земле
и под землей есть только проявление жизни Божьей. Воздавать же славу
надлежит, конечно, Причине, а не следствиям. И этому положению соот-
ветствует заповедь «Не прелюбодействуй», потому что продолжение жиз-
ни — бытие души на уровне «хайа» — может осуществляться только благо-
даря «законному соединению» ее с Творцом, а не беззаконному — с идолами.

Третья Заповедь «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрас-
но…» соответствует третьему уровню души — נשמה ‹нешама́›, т. е. «выды-
хающая», или «дающая жизненные силы», которые передаются, сообща-
ются ею «вдыхающей» части души — נפש ‹не́феш› — посредством רוח
‹ру́ах›, т. е. «дыхания», «духа», промежуточного между «нешама» и «не-
феш». «Нешама», «выдыхающая» часть души,— начало самодвижущееся,
наделенное особым самосознанием, начало бессмертное, и соответствует
оно именно Третьей Заповеди, потому что имя Божье — святая сердцеви-
на и источник самого бытия, и отсюда жизнь человеческого существа
распространяется и распределяется по всем его уровням. Если имя Божье
осквернится, то скверна распространится на все уровни человеческой лич-
ности, и тогда «нешама» не сумеет сообщать живительные силы «ниже
расположенным» слоям души, которые от нее зависят. И поэтому второй
в паре с Третьей Заповедью является Восьмая — «Не кради». Оскверняя
имя Божье, «лишая его славы», человек тем самым «крадет» эту славу,
присваивая ее себе или наделяя ею низшие, зависимые от Бога формы
бытия. Тем самым он ставит преграду жизненным силам и благословени-
ям, проистекающим свыше.

Четвертая часть души, «руах», связана с высшими эмоциями челове-
ка, с его интуицией, прозрениями, молитвенным экстазом, и соответству-
ет Четвертой Заповеди — «Помни день субботний…». «Дыхание», переда-
ваемое от уровня «нешама» и воспринимаемое уровнем «нефеш», человек
получает во сне, когда его земное «я» восходит в высшие сферы и прини-
мает от них силу для продолжения земной жизни. Это, однако, происхо-
дит бессознательно. Сознательно же человек может находиться на уровне
«руах» в пророческом откровении и в молитвенном общении с Господом —
в том «субботнем покое», который Он даровал для отрешения от всякой
суеты, для приближения к Нему всем сердцем. Не исполняющий Четвер-
той Заповеди человек ставит преграду на пути «дыхания» — проявления
начала «руах», и это «дыхание» не может достигнуть уровня «нефеш», ос-
вятить и облагородить душевно-физический состав нашего существа.

Таким образом, нарушая Первую и Шестую Заповеди, мы ставим пре-
граду и как бы «отрезаем» себя от уровня «йехида»; нарушая Вторую
                        

    – 409 –    
                                                                                                                                     


и Седьмую — прерываем общение с уровнем «хайа». При этом в первом
случае мы лишаемся постоянного ощущения своего единства с Богом и со
всем сущим, соответствующим уровню «йехида». Во втором случае —
лишаемся причастности к высшей, истинной жизни, именуемой «хайа».
Нарушая Третью и Восьмую Заповеди, теряем осознание своего высшего
предназначения, утрачиваем самоотождествление со своим высшим «я» —
«нешама». Несоблюдение Четвертой и Девятой Заповедей отнимает у нас
одухотворенность и гармонию бытия, даруемые началом «руах».

И, наконец, Пятая Заповедь («Почитай отца твоего и мать твою…»)
и Десятая («Не пожелай ничего… что у ближнего твоего…») связаны с «не-
феш», что означает «вдыхающее» начало. Это последний, «низший», слой
нашей души, получающий жизнь непосредственно — через «руах», а опо-
средованно — от всех «слоев» души, находящихся выше. Ясно, что непо-
читание родителей разрушает семью, т. е. основу жизни общественной,
в то время как постоянное стремление к присвоению чужого и недоволь-
ство своим разрушает основу жизни индивидуальной, т. е. жизни как раз
на ступени «нефеш».           

Подводя итог рассмотрению Десяти Заповедей, мы делаем заключе-
ние, что их исполнение самым прямым и непосредственным образом свя-
зано с жизнью человека во всей многогранности и многослойности ее
проявлений. Поэтому Моисей так говорит о Законе Божьем:

…Ибо это не пустое для вас, но это жизнь ваша… (Втор. 32, 47)

Атеисты и материалисты пытаются доказать, что заповеди представ-
ляют собой нечто устарелое, архаично сформулированное и несуществен-
ное для нашей эпохи. Однако, чем внимательнее человек всматривается
в их суть, тем отчетливее он осознаëт их непреходящее значение, притом
осознаëт даже не на высоком, мистическом, уровне, а на обычном — соци-
альном и психологическом. Попытаемся, например, представить себе, что
бы произошло, если люди вдруг договорились между собою исполнять…
даже не все Десять Заповедей, а одну-единственную, к примеру, Шестую:
«Не убивай». Мы могли бы без риска для жизни прогуливаться в самых
опасных ныне местах днем и ночью — на нас никто бы не напал. Исчезли
бы убийства, а вместе с ними — самоубийства, которые тоже запрещаются
этой заповедью. Исчезли бы навсегда войны, уносящие неисчислимое
число жизней. Наконец, исчезли бы армии, требующие на свое содержа-
ние львиной доли национального дохода государств. И средства, растра-
чиваемые на производство орудий убийства, были бы направлены на про-
питание всех, умирающих на Земле от голода… Ибо заповедь «Не убий»
требует, конечно же, и не сидеть сложа руки, глядя на умирающих от
голода! Исчезли бы не только голодающие, но и бедные. Люди, встречая
друг друга, уже не боялись бы не только убийства, но и ненависти, кото-
рая к нему ведет, и это стало бы основой совершенно иных отношений
между ними. Жизнь на земле превратилась бы в «без пяти минут рай»
в результате исполнения только одной-единственной заповеди.

Из приведенного примера мы заключаем, что заповеди не только
не «устарели», но даже еще не осознаны человечеством в полной мере! Не
                        

    – 410 –    
                                                                                                                                     


только очистится, возвысится, одухотворится все человечество, но и воис-
тину наступит Царство Божье на земле, если все люди согласятся испол-
нять эти заповеди. Не случайно так сказал Иисус некоему юноше:

…Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. (Матф.
19, 17)

Именно из-за того, что человек сознательно не хочет, а часто, будучи
осквернен грехом, и не может уже исполнять заповеди, или вообще не
помнит о них, понадобились жертвоприношения, которые сопровождают
всякое отступление от Закона. И кульминацией, высшим выражением
и завершением всех жертвоприношений, совершавшихся во искупление
грехов против заповедей, явилась Голгофская жертва Иисуса. Потому
что, если бы люди хотели и могли исполнять все заповеди Закона Божье-
го, не нужны были бы и жертвы за их нарушение…

Сохранили ли заповеди свое непреходящее значение в Новом завете?
Существует мнение, что Закон Иисусом был отменен. Однако такое мне-
ние напоминает опасное «заблуждение беззаконников», о котором преду-
преждал первых христиан еще апостол Петр (II Петр. 3, 16–17).

Слова Иисуса, обращенные к благочестивому юноше (Матф. 19, 16–17),
показывают, что вне соблюдения заповедей нет надежды на вечную жизнь
(ср. I Иоан. 5, 2–3; Откр. 22, 14). Иначе говоря, само соблюдение запове-
дей уже есть начало вечной жизни, начало восстановления сыновнего об-
щения человека с его вечным Творцом. Именно Дух Божий, Дух Святой,
поселяясь в верующих, как в своих храмах, дает им силу одолевать злые
наклонности, побеждать грех, т. е. беззаконие, и соблюдать заповеди Бо-
жьи (I Иоан. 3, 4–8; Римл. 7, 22–23; 8, 3–4 и 7).

И в будущем мессианском веке право вкушать от древа жизни по-
лучат именно соблюдающие заповеди — им откроется вход в Небесный
Иерусалим:                    

Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право
на древо жизни и войти в город воротами. (Откр. 22, 14)

                        

    – 411 –